Абстракт
Использование психиатрии в политических целях было основным предметом дебатов в мировом психиатрическом сообществе на протяжении второй половины XX века. Данная проблема стала заметной в 70—80-х годах XX века вследствие систематического политического злоупотребления психиатрией в Советском Союзе, где около трети политических заключённых были помещены в психиатрические больницы. Проблема вызвала крупный раскол во Всемирной психиатрической ассоциации, из которой Советы были вынуждены выйти в 1983 году. В 1989 году они вернулись на определённых условиях. Политическое злоупотребление психиатрией также имело место в других социалистических странах и носило систематический характер в Румынии, а в течение первого десятилетия XXI века стало понятно, что систематическое политическое злоупотребление психиатрией также происходит в Китайской Народной Республике. В данной статье обсуждается историческая подоплёка этих злоупотреблений и делается вывод о том, что эта проблема оказала значительное влияние на разработку принципов медицинской этики и профессиональной ответственности врачей.

Ключевые слова: этика / права человека/ история

Правозащитные и психиатрические организации то и дело получают сообщения о случаях злоупотребления психиатрией в политических целях. Тот факт, что эти сообщения приходят из многих стран, свидетельствует о том, что между политикой и психиатрией существуют постоянные напряжённые отношения, и о том, что возможность использовать психиатрию как средство подавления оппонентов или разрешения конфликтов привлекательна не только для диктаторских режимов, но и для хорошо организованных демократических обществ.

Согласно статье, выражающей позицию организации «Глобальная инициатива в психиатрии» (ГИП), «политическим злоупотреблением психиатрией называется злоупотребление психиатрическим диагнозом, лечением и содержанием в изоляции в целях ограничить фундаментальные права человека для определённых лиц или групп в данном обществе. Эта практика свойственна преимущественно, но не только странам, находящимся под властью тоталитарных режимов. При данных режимах нарушения прав человека в отношении тех, кто находится в политической оппозиции государству, часто вуалируются под видом психиатрического лечения. В демократических обществах политическому злоупотреблению психиатрией подвергались “изобличители” косвенно нарушающих закон методов, используемых крупными корпорациями». (Полный текст статьи, выражающей позицию ГИП, можно заказать у ГИП).

Как показывает история, использование психиатрии в качестве средства подавления было особенно излюбленным методом режимов социалистической ориентации. Это можно объяснить тем, что социалистическая идеология направлена на создание идеального общества, где все равны и все будут счастливы, и, таким образом, те, кто несогласен, несомненно, безумны. Фактически этот второй слой, видимо, пользовался сильнейшим влиянием, поскольку даже в Советском Союзе 70-х годов XX века, где многие не были счастливы, а общество было далёким от идеала, многие психиатры по-прежнему считали, что те, кто восставал против режима, несомненно, безумны.

Политическое злоупотребление психиатрией в Советском Союзе основывалось на представлении, что люди, настроенные против советского режима, психически больны, поскольку не было иного логичного объяснения тому, по каким мотивам кто-то выступает против лучшей социально-политической системы в мире. Появление весьма удобной теории, объяснявшей это поведение, обусловил диагноз «вялотекущая шизофрения» — концепция, разработка которой была начата ранее, а продолжена Московской школой психиатрии и, в частности, её руководителем проф. Андреем Снежневским. Согласно взглядам Снежневского и его коллег, шизофрения гораздо более распространена, чем считалось прежде, ибо данное заболевание может быть представлено сравнительно слабовыраженными симптомами и развиться лишь позднее. Как следствие, шизофрения диагностировалась гораздо чаще в Москве, чем в других странах, согласно «Пробному исследованию Всемирной организации здравоохранения по шизофрении», отчёт о котором был составлен в 1973 году [1]. И, в частности, распространённость шизофрении расширилась за счёт вялотекущей шизофрении, поскольку, согласно Снежневскому и его коллегам, пациенты с данным диагнозом были способны к практически нормальному социальному функционированию. Их симптомы могли походить на симптомы невроза или приобретать параноидальные черты. Пациент с параноидальными симптомами сохранял некоторое критичное отношение к своему состоянию, но переоценивал своё собственное значение и мог демонстрировать грандиозные идеи реформирования общества. Таким образом, симптомами вялотекущей шизофрении могли быть «реформаторский бред», «мания правдоискательства» и «ригидность мышления» [2].

Хотя большинство экспертов сходится во мнении, что ведущие психиатры, разрабатывавшие данную концепцию, занимались этим по указаниям партии и советской спецслужбы КГБ (Комитета государственной безопасности) и очень хорошо понимали, чем они занимаются, многим советским психиатрам она представлялась весьма логичным объяснением, ибо они не могли иным образом объяснить себе, почему кто-то готов пожертвовать своей карьерой, семьёй и благополучием ради идеи или убеждения, которое столь отличалось от того, во что верило или заставляло себя верить большинство людей. В некоторой степени данная концепция также была очень привлекательна, поскольку она исключала необходимость ставить неприятные вопросы в отношении себя и своего собственного поведения. А неприятные вопросы могли привести к неприятным выводам, которые, в свою очередь, могли повлечь проблемы с властями для самого психиатра.

На основании доступных данных можно уверенно сделать вывод о том, что тысячи инакомыслящих были госпитализированы по политическим мотивам. Архивы Международной ассоциации по политическому использованию психиатрии (МАПИП) содержат свыше 1000 фамилий пострадавших, о которых мы располагаем комплексными данными (фамилия, дата рождения, характер обвинения и место госпитализации), всей информацией, которая достигла Запада благодаря диссидентскому движению. Однако данное число включает широкий «диапазон неопределённости», людей, которые госпитализировались обычно на меньшие периоды времени из-за жалобы на мелких чиновников, конфликтов с местными властями или неподобающего поведения. По оценкам, данная группа была гораздо многочисленнее. Их фамилии, однако, были неизвестны диссидентскому движению и, таким образом, не зафиксированы на Западе. Биографический словарь, опубликованный МАПИП в 1990 году, перечислил 340 жертв политического злоупотребления психиатрией, а также свыше 250 психиатров, принимавших участие в данных злоупотреблениях [3]. Следственная комиссия московских психиатров, которые изучали документы 5 тюремных психиатрических больниц в России с 1994 по 1995 год, обнаружила около 2000 случаев только в этих больницах [4].

Как отмечено выше, многие из этих психиатров, вероятно, не осознавали, что заняты аморальной деятельностью и являются частью государственного репрессивного аппарата. Например, украинский психиатр Ада Коротенко только в середине 90-х годов XX века, когда приняла участие в украинском исследовании истоков политического злоупотребления психиатрией и в ходе этого исследования опросила 60 бывших жертв, выяснила, что её давние коллеги были причастны к политическому злоупотреблению психиатрией. Под стандартными советскими диагнозами она обнаружила подписи не только давних коллег, но и даже некоторых из своих друзей. Опрашивая бывших жертв и сравнивая их психическое состояние с этими стандартными диагнозами, она поняла не только то, что они были госпитализированы по немедицинским основаниям, но и то, что поставить подпись под этими стандартными диагнозами могла она сама. (См. Коротенко и Аликина [4] и личные беседы автора с д-ром Коротенко. Другие бывшие советские психиатры подтвердили наличие данной дилеммы — см. van Voren [5].)

Советский Союз, несомненно, — не единственная страна, где имели место эти злоупотребления. За прошедшие десятилетия мы просмотрели множество документов по другим странам. (Автор явился одним из членов-учредителей МАПИП. Эта организация позже была переименована в Женевскую инициативу в психиатрии и с 2005 года называется ЖИП. См. van Voren [5].) Одной из стран, где, по-видимому, имело место систематическое политическое злоупотребление психиатрией, была Румыния; в 1997 году МАПИП создала следственный комитет с целью изучить, что же фактически происходило, и пришла к выводу о том, что несколько сот человек явились жертвами систематического злоупотребления [6]. Как и в Советском Союзе, накануне коммунистических праздников потенциальных «смутьянов» доставляли в психиатрические больницы целыми автобусами и выпускали, когда эти праздники завершались.

В 80-х годах XX века мы также получали информацию о случаях в Чехословакии, Венгрии и Болгарии, но все эти случаи являлись отдельными, и не было данных о том, что там существовала система злоупотребления. Полученная в 80-х годах XX века информация о политическом злоупотреблении психиатрией в Югославии была неубедительна. (Комитет по расследованию Всемирной психиатрической ассоциации пришёл к тому же самому заключению. См. отчёт о поезде проф. Дж. Нейманна, сделанный в мае 1987 года на заседании Исполнительного комитета ВПА в Сиднее: стр. 3. Частно-правовой документ находится в распоряжении автора.) Всесторонний анализ ситуации в Восточной Германии завершился выводом о том, что там не было какого-либо политического злоупотребления психиатрией, хотя в этой социалистической стране политика и психиатрия представлялись очень тесно слитыми [7]. Позже появилась информация о политическом злоупотреблении психиатрией на Кубе, которая, однако, сохранялась недолго [8]. В 90-х годах XX века ГИП, преемник организации МАПИП, приняла участие в рассмотрении инцидента политического злоупотребления психиатрией в Нидерландах, в ходе которого Министерство обороны пыталось заставить замолчать социального работника тем, что необоснованно выставило ему несколько психиатрических диагнозов. Хотя пострадавший получил компенсацию и даже рыцарское звание от Королевы Нидерландов, данный инцидент потребовал многих лет на то, чтобы разрешиться, и всё ещё не разрешён полностью, поскольку Министерство отказывается ликвидировать медицинское досье пострадавшего и держит его под наблюдением как психически больного пациента. (О случае Фреда Спийкерса см. Nijeboer [9].)

И, наконец, с начала этого века вопрос о политическом злоупотреблении психиатрией в Китайской Народной Республике вновь является основным в повестке дня и вызывает частые дебаты в международном психиатрическом сообществе. Там злоупотребления, по-видимому, даже более распространены, чем в Советском Союзе в 70—80-х годах XX века, и включают лишение свободы последователей движения Фалуньгун, активистов профсоюзов, правозащитников и «просителей», а также людей, жалующихся на несправедливые решения местных властей [10,11].

За годы нашего существования мы регулярно обращались с просьбами урегулировать ситуации со злоупотреблениями в психиатрии в таких странах, как ЮАР, Чили и Аргентина. Однако на основе анализа мы сделали вывод о том, что в данных случаях нельзя говорить о политическом злоупотреблении психиатрией. Что касается ЮАР, то там серьёзные злоупотребления были результатом политики апартеида, которая привела к формированию очень разных условий в психиатрических учреждениях для белого правящего класса и чернокожего большинства населения. Утверждения, что психиатрией злоупотребляли как средством политического или религиозного подавления, никогда не подтверждались. В ЮАР злоупотребление имело отношение к конкретным психиатрам, а не к психиатрии в целом: психиатры определяли, какие формы пытки наиболее эффективны, и хотя эти злоупотребления явно были серьёзным нарушением клятвы Гиппократа, они не могли квалифицироваться как политическое злоупотребление психиатрией.

Общеизвестно, что те, кто принимал участие в борьбе против политического злоупотребления психиатрией, никогда не приходили к полному согласию о том, каковы точные границы между политическим злоупотреблением психиатрией и более общим ненадлежащим использованием психиатрии. Определение политического злоупотребления психиатрией, которое сформулировано в статье, выражающей позицию организации ГИП, ближе всего к достигнутому нами консенсусу. С годами многие отдельные случаи широко обсуждались, чтобы определить, должен ли какой-либо из них рассматриваться как случай политического злоупотребления психиатрией или нет. Данный вопрос продолжает обсуждаться, в частности, по той причине, что последние случаи часто сложнее и включают менее заметное вмешательство государства.

Остаётся вопрос о том, идёт ли политическое злоупотребление психиатрией на убыль или всё ещё распространено столь же широко, как прежде. С одной стороны, представляется, что количество стран, в которых имеется система политического злоупотребления психиатрией, значительно сократилось с падением коммунизма в Восточной Европе. Единственной страной, которая, кажется, систематически злоупотребляет психиатрией в политических целях, является Китайская Народная Республика, и, несмотря на международную критику, это, по-видимому, продолжается. С другой стороны, нам продолжают приходить сообщения об отдельных случаях, включая сообщения из России, где ухудшающаяся политическая обстановка, по-видимому, создаёт атмосферу, в которой местным властям думается, что они могут вновь использовать психиатрию в качестве средства устрашения.

Оглядываясь в прошлое, можно видеть, что проблема советского политического злоупотребления психиатрией длительное время оказывала влияние на мировую психиатрию, а также на Всемирную психиатрическую ассоциацию. Наиболее позитивным следствием является то, что эта проблема дала начало дискуссиям о медицинской этике и профессиональной ответственности врачей (включая психиатров), приведшим к появлению Гавайской декларации и её последующих дополненных версий. Многие национальные психиатрические ассоциации также приняли такие кодексы, даже если их соблюдение часто оказывалось просто формальностью и санкций за нарушение кодекса по-прежнему нет.

Примечания
1. World Health Organization. The International Pilot Study on Schizophrenia. Geneva, Switzerland: World Health Organization. 1973.
2. Bloch S. Soviet psychiatry and snezhnevskyism. In: Soviet Psychiatric Abuse in the Gorbachev Era —van Voren R, ed. (1989) Amsterdam, The Netherlands: IAPUP. 55–61.
3. Koppers A. A Biographical Dictionary on the Political Abuse of Psychiatry in the USSR (1990) Amsterdam, The Netherlands: IAPUP.
4. Коротенко А., Аликина Н. Советская психиатрия: заблуждения и умысел / Ада Коротенко, Наталия Аликина. — Киев: Сфера, 2002. С. 29.
5. van Voren R. On Dissidents and Madness (2009) Amsterdam, The Netherlands: Rodopi. 168–171.
6. Mueller GOW, Ayat M, Adler N. Psychiatry Under Tyranny. An Assessment of the Political Abuse of Romanian Psychiatry During the Ceaucescu Years (1998) Amsterdam, The Netherlands: IAPUP.
7. Süss S. Politisch Missbraucht? Psychiatrie und Staatssicherheit in der DDR (1998) Berlin, Germany: Ch. Linke Verlag.
8. Brown Ch, Lago A. The Politics of Psychiatry in Revolutionary Cuba (1991) New York, NY: Transaction Publishers.
9. Nijeboer A. Een man tegen de Staat (2006) Breda, The Netherlands: Papieren Tijger.
10. Munro R. Judicial Psychiatry in China and its Political Abuses (2001) Amsterdam, The Netherlands: GIP.
11. Munro R. China’s Psychiatric Inquisition (2006) London, UK: Wildy, Simmonds & Hill.
__________________
© van Voren R. (January 2010). “Political Abuse of Psychiatry—An Historical Overview”. Schizophrenia Bulletin 36 (1): 33—35. DOI:10.1093/schbul/sbp119. PMID 19892821
Перевод с английского языка выполнен автором журнала psychiatrick